Воспоминания Тризно Л.В. об участии в рядах Народного Ополчения Балтийского судостроительного завода по защите города Луги.
[Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]
ЦГАИПД, фонд 4000, опись 17, дело 87 [машинопись]
Начато: VII-VIII – 1941г.
Окончено: 20.II – 1966г
274 ОПАБ
Отдельные эпизоды
В дальнейшем, отступая к Ленинграду, мне приходилось не раз командовать аналогичными операциями по распоряжению командования дивизий, корпуса.
Так, например, после отступления от Шувалова переезда на одном из рубежей необходимо было задержать наступление немцев.
Мне снова как начальствующему составу приказали из отступающих бойцов организовать заслон и удержать его на несколько дней ввиду того, что на этом месте с нами должна была соединиться Кировская дивизия.
Ко мне направляли "батальоны", в некоторых из них было по 4 или 5 человек, да и то медсестры и другой нестроевой персонал.
Держались несколько дней, но Кировская дивизия так с нами и не соединилась на данных позициях.
Нам пришлось отступить, так как где должны быть Кировцы, подошли немцы и хотели нас загнать в мешок.
Аналогичный случай произошел под поселком Вырица.
Я встретил нашего бойца \комроты/ тов. Плаксина Н., который формировал по указанию командира дивизии часть для прорыва немецких позиций и соединения с Ленинградской дивизией, брошенной к нам на помощь.
Расстояние между нами и дивизией было не более 5 клм. и вот это расстояние мы и дивизия для соединения никак не могли преодолеть из-за сильной обороны немцев.
Мы с ним вдвоем сформировали хороший боеспособный отряд с отдельных отступающих бойцов и начали наступление.
Местность была болотистая, нас противник засыпал минами, но последние к счастью не взрывались, а засасывались в торф.
Я помню, как я кричал "Ура", ведя цепь в наступление вместе с тов. Плаксиным. Мой громкий и сильный голос с эхом в лесу, заставил немцев временно прекратить огонь и разобраться в чем дело?
Зато потом они взяли надо мной "шефство", которое мне стоило бы жизни, если бы со мной не было тов. Плаксина Н.
А случилось это так.<...>
Мне хорошо запомнился еще и такой случай.
Я был оглушен разрывом мины и дня 3 ничего не слышал.
Меня поместили в один из санбатов, где я лежал на голой земле под деревом. Вижу скачет всадник на лошади, шапка ополченца и плащпалатка служила вроде бурки. Присматриваюсь и узнаю нашего комиссара Льва Семеновича Волчегорского. Я был бесконечно рад этой встрече, да еще и при такой обстановке. От него я узнал все новости: гибель командира батальона и др.
Тов. Волчегорский Л.С. по заданию командира дивизии 177 тов. Машошина разыскивал бойцов нашего батальона для создания ударной силы по форсированию реки Оредеж вместе с другими частями.
Помню, Лев Семенович чувствовал себя очень плохо, еле держался в седле и предложил мне возглавить организацию этого задания.
Потом к нам присоединился секретарь парторганизации нашего батальона тов. Якименко А, и в дальнейшем мы не разлучались вплоть до прихода в Ленинград.
Сколотить целиком из ополченцев ударную силу было тяжело, так как очень много товарищей погибло под Лугой, Толмачевом, Долговкой и других местах, а другие отступали отдельными подразделениями, например взвод боепитания с тов. Ляндой Ю.Н., которых я встретил в поселке Дружной Горки стеклянного завода и других.
У меня на всю жизнь осталась в памяти переправа частей 41 стрелкового корпуса через реку Оредеж.
В лесу у берега реки Оредеж собирались отступающие части для форсирования последней. Командование сделало ложную переправу в 2-х километрах левее настоящей. Саперы рубили, колотили, шумели, строили плоты для "предполагаемой" переправы. Противник с ленинградского берега засек эту переправу и ждал когда пойдут войска и техника.
Помню, рано утром река была затянута туманом, тишина зловещая, только слышно на левом фланге работа саперов на ложной переправе.
Вот двинулись к берегу – штаб корпуса, дивизий которых прикрывала рота НКВД, потом пошли разные части, строго по порядку. Ведь решающую роль здесь играли – тишина и внезапность. Подход[я] к реке, раздевались и шли на другой берег по горло в воде. Сначала все шло хорошо. В дальнейшем многие стали тонуть и конечно орали о спасении. Я был со связным тов. Лившицом – бывшим начальником бюро обслуживания нашего завода и когда мы подошли к берегу, он меня толкнул в воду и не дал мне раздеться или хотя бы снять шинель, так как нас обнаружили немцы и от ложной переправы шли танки. Каждая минута была дорога. Вот так в шинелях мы с ним и другие, по горло в воде, перешли реку. На другом берегу, я все-таки был вынужден снять сапоги и выкрутить мокрые портянки, так как невозможно было идти. И вот в таком виде мне со связным пришлось идти целый день, пока на нас все не высохло. Вот здесь много народу погибло, так как переправа была закрыта и скопившиеся части попали в "мешок".
Здесь в последний раз на переправе видел часть наших ополченцев Балтийцев.
Помню ехал на лошади товарищ из охраны завода (т. Адамюк \Данилюк/), он имел орден Ленина \Красного знамени/ и не желая бросить лошадь так и застрял на переправе.
Возвращение в Ленинград
Наши ополченцы как группами, так и в одиночку стекались в Ленинград.
Часть ополченцев вернулась в Ленинград кратчайшим путем через Пушкино, а часть после занятия Пушкино – через Волховстрой.
Наша группа в составе – меня, Волчегорского Л.С., Якименко А. и лейтенанта одной из частей, проходили через Сусанино, Семрино, Кобралово, Павловск. Пушкино проходили в момент занятия \его/ немцами. Мы были свидетелями бомбежки фашистской авиацией Пулковской обсерватории, где мы вспомнили как мы отдыхали, когда шли на фронт.
В Ленинграде все части дислоцировались в помещении Ново-Черкасских казарм на Охте. Там мы нашли и наших ополченцев, но немного, примерно, человек до 50.
Руководство батальоном возглавил бывший командир 4-ой роты батальона тов. Кузнецов А.Д., комиссаром остался Волчегорский Л.С. а я начальником штаба батальона. <...>
Рядовые бойцы и часть комсостава были переданы в другие воинские подразделения, а я и ряд лиц были демобилизованы и отправлены обратно на завод для работы.
<...>
Комендантский взвод
Командиром комендантского взвода, был молодой энергичный работник \Васильев/ из трубо-медницкого цеха завода.
Взвод хорошо выполнял возложенные на него задачи по уставу.
При отступлении нашего батальона частями, командование поручило командиру взвода и пяти бойцам вынести знамя батальона из окружения и доставить его в Ленинград.
Товарищи не сумели выполнить задание, так как в Ленинград они не попали, вероятно, погибли. <...>
