ГОРОХОВ АНАТОЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ ищу

И. К. Сергеев (р. 1925) перед войной жил в бедной многодетной семье в соседней деревне
Колодно. Он хорошо запомнил отход Красной Армии (со стороны Новгорода): “Радио мы слушали,
но там больше врали нам. Говорили, что наши заняли тот пункт, другой, а фактически [мы сами
видели, как] наши бежали… Я сам видел, как они бежали поодиночке через нашу деревню. И они тут
на нашем поле, помню, убегали, а немцы им вдогонку стреляли. Потом уже наши мужики их
хоронили.
А раз они бежали поодиночке, есть нечего, кухонь-то у них не было, голодные. И вот, помню,
зашодце ко мне были два парня — поесть. Мы им, конечно, не отказывали ни в чем, хотя и сами-то
голодные сидели. И тут вдруг соседка кричит: “Немы! Немцы!” Куда им бежать. Я их в подвал.
Спрятались. Немцы прошли, а они потом от нас, как зайцы перепуганные. В лес или куда там…”

Битва за Ленинград в судьбах жителей города и области (воспоминания
защитников и жителей города и оккупированных территорий). — СПб.: изд-во
С-Петерб. ун-та, 2005. 374 с.

На участке 235-й дивизии немцы продолжали атаки, сковав полки на занимаемых рубежах по фронту, и одновременно вели наступление в обход левого фланга. К двум часам дня они заняли Радоли, что восточнее Батецкой. Для прикрытия поселка и станции с восточного направления туда было выслано 2-е авиатехническое училище под командованием генерал-майора Ивана Иосифовича Игнатова. Не успевшее занять и оборудовать позиции, уже к шести часам вечера, училище было атаковано восточнее деревни Коссово, после чего противник овладел станцией Батецкая  и продолжил наступление в северном и северо-западном направлении. В такой ситуации по приказу командующего Лужского участка обороны 235-я дивизия начала отход по реке Удрайка по направлению к Батецкой, а группа генерал-майора Игнатова в составе авиатехнического училища и мотоотряда НКВД вела бой севернее Батецкой, пытаясь приостановить дальнейшее продвижение противника.
17 августа 235-я дивизия и отряд генерал-майора Игнатова под натиском противника продолжали отходить в северо-западном направлении и к вечеру занимали рубеж по реке Удрайка на участке Малый Удрай, Белая,  южная окраина Черной, Латовец, разъезд Заклинье.
19 августа немцы продолжили наступательные действия, направляя основные усилия вдоль железной дороги и шоссе Псков – Луга, а также на левом фланге 235-й дивизии. Под натиском противника 235-я дивизия была вынуждена еще больше загнуть свой левый фланг и к вечеру 19 августа она вела бой на линии Кудрово, Щепы, по западному берегу реки Черная до Будковец.
…
20 августа на лужском направлении противник оттеснил 235-ю стрелковую дивизию и остатки группы Игнатова  на рубеж Кудрово, Касково, Выбор, Жеребут, Бетково, Троица и Путятино.

Мамонов О.В. Остановленный блицкриг.
Глава 2. Лужский рубеж.http://rummuseum.info/node/3483

…продвигается до Луги и захватывает Лугу!

«Полицейская дивизия наступает на врага у [населенного пункта] Сырец и на участке [у реки] Удрайка, уничтожает его, продвигается до Луги и захватывает Лугу». [Вы должны быть зарегистрированы и подключены, чтобы видеть эту ссылку]

Защищал Родину на суше и на море

Так случилось, что 27 июня 1941 года, через пять дней после начала войны, Петр Станкевич – тогда курсант 2-й Ленинградской военной авиационно-технической школы им. Ленинского комсомола – оказался на фронте. Из истории известно, что тогда в спешном порядке от реки Нарва по всей Луге и до озера Ильмень на протяжении 175 км была создана оборонительная линия. Сегодня она всем известна как Лужский оборонительный рубеж. Именно там принял боевое крещение молодой боец. Мы помним, какую роль сыграл Лужский рубеж при Ленинграда: если бы его героические защитники не задержали немецкие войска на полтора месяца, дав возможность городу выстроить свою оборону, они могли бы взять Ленинград с хода.
– Мы были вооружены винтовками, ручными и станковыми пулеметами,– рассказываетnмне Петр Иванович. – Считалось, что наше училище было прилично вооружено, а рядом с нами была дивизия народного ополчения, – те были совсем без оружия. Мы с ними делились побратски. Запомнился такой случай.Как-то наша рота заняла оборону на опушке леса, но немцы окружили нас со всех сторон. Яростный бой шел не меньше часа. Я был связным при командире. И вот он вдруг отдает приказ: зарыть комсомольские билеты. Приказ есть приказ. Не прекращая бой, мы рядом с собой в луночке зарыли комсомольские билеты. Однако противник, видимо, поняв, что нас просто не взять, постепенно стал ослаблять обстрел, а потом и вовсе отошел. И тогда командир отдает второй приказ: вырыть билеты. Свои действия он потом нам объяснил опасением, что в случае нашей гибели, немцы будут использовать наши документы, в том числе и в целях провокации.
В другой раз, помню, мы заняли оборону по реке Оредеж, а немцам надо было переправиться через эту реку. Но мы упорно оборонялись. Тогда они применили против нас шестиствольные минометы. Говорили, что они назвали эти минометы «ванюшами» в противовес нашим катюшам. Вроде как: против ваших катюш у нас есть свои ванюши. Конечно, их ванюши гораздо слабее были, но тоже страшно, когда на тебя летят сразу шесть мин. В начале войны мы еще несерьезно относились к войне. Считали, что мы, курсанты, просто не можем погибнуть.
И когда был приказ командиров о заполнении солдатских медальонов, мы из-за бахвальства этого не делали. Но тут после ТАКОГО боя, когда увидели СТОЛЬКО убитых, поняли, что шутки плохи и заполнили.
В конце августа подразделения 18-й немецкой армии замкнули кольцо вокруг Южной группы наших войск. 50 тысяч красноармейцев оказались в окружении. Были предприняты отчаянные попытки выйти к своим, ударив на Вырицу.
Помогать встречным ударом должна была 90 я стрелковая дивизия. Но она сама попала в окружение. Всем стало ясно, что организованно вырваться из окружения не получится, тем более, что оставалась только половина личного состава плюс четыре танка без горючего и боеприпасов. Люди были измотаны не прерывающимися боями. И тогда поступил приказ: выходить из окружения мелкими группами.
– Командир нашей роты, у которого я был связным, был легко ранен, – рассказывает Петр Иванович. – Он взял меня и еще одного курсанта. Мы шли шесть суток по лесам и болотам. Приходилось встречаться там с нашим населением, которое пряталось от немцев. Люди смотрели на нас с жалостью и укором. Нам удалось выйти к своим. Помню, что прибыли мы на сборный пункт, находившийся на Фонтанке. Через какое-то время поступила команда всем построиться. Там человек 200 было. И вот перед строем выводят красноармейца – без ремня, фуражки. И зачитывают приказ о его трусости и измене. Затем его на наших глазах расстреляли. А нам сказали: «Так будет со всеми, кто проявит трусость»…

«Звездная газета» 17 февраля 2010 года.

Тему войны продолжил заместитель командира поискового отряда М.Ю. Торопов. В рамках чтений состоялась презентация его книги «Боевой путь 235-й стрелковой дивизии». Это дивизия, в которой служил наш земляк Николай Александрович Арефьев, останки которого со смертным медальоном были найдены в Псковской области и перезахоронены на городском кладбище в Юрьевце.+

Подробных сведений об этой дивизии, сформированной в Иванове, нет, и Михаилу Юрьевичу приходилось собирать их в самых различных источниках практически по крупицам. Итогом его плодотворного труда стала эта книга.

Н.П. Кириллов родился в деревне Филимонова Горка в крестьянской семье, учился в Торошковской школе. В 1943 году он стал бойцом Пятой партизанской бригады, а после освобождения лужского края от оккупации воевал на фронте в частях регулярной армии. После войны жил в Луге. Николай Петрович оставил две тетради воспоминаний. Сегодня мы публикуем отрывок, в котором рассказывается о событиях июля 1941 года.

БОЙ  У ДЕРЕВНИ ЛУНЕЦ

Немцы прекратили атаки, перейдя к обороне. Однако советское командование понимало: перегруппировав свои силы, гитлеровцы вновь попытаются прорвать фронт на этом участке, а поэтому усиленно готовилось. 28 июля особенно заметно обозначился огромный наплыв войск и боевой техники. Воинские подразделения сосредоточились не только в нашей деревне, но и во всех соседних деревнях по Медведскому шоссе, а также за рекой Лугой в Батецком районе.
Наши бойцы готовили окопы, тянули связь. На мельнице-ветрянке соорудили наблюдательный пункт. Под кронами деревьев дымили полевые кухни. Всюду слышался многоголосый говор и команды.
В полдень из-под Ленинграда из командировки наконец-то вернулся мой отец и остальные товарищи. Отец обнял нас с младшим братом и, расцеловав, спросил, как мы тут живем.
- Да что говорить? Посмотришь - сам все поймешь, - выручила нас мать. - Командиры говорят, бой будет. Пока тебя дома не было, Коля с Ваней за двором окоп вырыли. Сходи посмотри!
Отец не стал больше ни о чем расспрашивать и вышел на улицу узнать обстановку. Неожиданно среди только что прибывшего пополнения мы увидели своих деревенских: Павла Петровича и Василия Игнатьева - брата нашего председателя. Как и все бойцы, они были в пыльных, выгоревших на солнце гимнастерках, вооружены винтовками, а сбоку через плечо- противогаз, брезентовые подсумки с обоймами патронов, бутылки с горючей смесью и по саперной лопате, за спиною - вещмешки и в скатках шинели.
- Вот уж, Кириллыч, никогда не думали мы, где доведется встретиться, - тиская друг друга в объятьях и награждая поцелуями, со слезами на глазах со-крушались земляки. Да и кто бы мог раньше подумать, что свою родную деревню оборонять от немца придется.
- Да, братцы, далеко прохвост забрался, - согласился отец.
Увидев односельчан, на улицу высыпали родственники, друзья, товарищи. Все наперебой расспрашивали о событиях на фронте и когда же наконец остановим немца.
- Мы шли из Батецкой пешком, - рассказывали солдаты. - Станцию сильно бомбили немецкие самолеты. Там погиб Николай Огнев из Торошковичей и многие другие.
- А я вот тоже только сейчас вернулся из похода, даже помыться с дороги не успел, - объяснился отец. - Мы с Назаром Васильевичем скот угоняли колхозный. Две недели мотались в дороге. Идти приходилось глухими проселками, другого пути не было. Шоссе Ленинград - Псков непрерывно бомбилось и обстреливалось, враг бил из минометов. Ох, и хватили же лиха. В болотах вязли, под бомбежкой и под обстрелом не раз пришлось побывать. И все же приказ выполнили, скотину сохранили и сдали в полном порядке в совхоз "Коммунар" под Ленинградом. И документы нам выдали.
Они говорили бы еще, да послышалась команда: - Становись!
Наши земляки, прихватив оружие, поспешили в строй.
Вечером один из полков 235-й дивизии генерал-лейтенанта Лебедева и 262-й артиллерийско-пулеметный батальон заняли оборону за деревней Торошковичи, ближе к лесу.
Утром 29 июля началось наступление на деревню Лунец. Чтобы лучше видеть всю панораму боя, мы, ребята, забрались на крышу колхозного гумна. Сверху было все как на ладони. Мы видели, как наши защитники дружно поднялись с земли и с винтовками наперевес устремились в атаку. Передовые цепи броском, без артподготовки,   преодолели ровное, как скатерть, поле аэродрома и скрылись в кустах. Когда же задние цепи приблизились к лесу, гитлеровцы  неожиданно ударили из минометов. Черными фонтанами вздыбилась земля. Наши бойцы по-прежнему продолжали продвигаться вперед. Вскоре за лесом послышалась ожесточенная перестрелка, взрывы гранат и крики: - За Родину! Ура! Обстреляв   из минометов наши воинские подразделения, враг перекинул огонь на тылы. За рекой, в деревне Холуи, как порох запылали бревенчатые постройки и мельница. Огненные хлопья заметались над полем. Небо заволокло дымом. А в полдень смертоносные разрывы вздыбили землю и в нашей деревне. Жители бросились в разные стороны. Бойцы-связисты, обслуга солдатских полевых кухонь и наблюдатели попрятались по окопам. Мы кубарем скатились с конька, порвав о дранку штаны. Не прошло и пяти минут, как сквозь щели колхозной конюшни, где мы укрылись, пошел запах гари. Толя Сергеев осторожно выглянул в приоткрытую дверь и с досадой воскликнул:
- Наша мельница загорелась!
- Ребята, пока не поздно, давай врассыпную! - не своим голосом закричал Вовка Карунин. И первым, схватив младшего брата, бросился в сторону деревни Поселок, а мы следом за ним. Осколки с визгом секли воздух и врезались в откос придорожной канавы. В считаные минуты мы преодолели открытое поле. В местечке под названием Танина горка под соснами остановились передохнуть. Сердце в груди билось, как колокол, - было не отдышаться.
В 3 часа дня бой закончился. Из-под Лунца начали возвращаться наши солдаты. У колодцев вновь образовались огромные очереди. Стремясь утолить жажду, красноармейцы то и дело наполняли свои котелки, фляги, каски холодной водой, с жадностью пили и снова наливали. Многие из бойцов были перебинтованы, через повязки сочилась кровь. Раненых на подводах переправляли в деревню Русыня.
Под вечер на Торошковском кладбище около церковной стены состоялись похороны погибших в этом бою красноармейцев. Их оказалось около сорока человек. Среди убитых был и наш односельчанин - Павел Петрович. Женщины, крестясь и рыдая, проклинали войну и Гитлера, развязавшего эту бойню. Пуще всех голосила наша соседка баба Паша - мать Павла Петровича.
К вечеру полк отошел на исходный рубеж в район деревень Вычелобок, Онежицы, Русыня, Ивня и занял там оборону. По совету военных мы всей деревней тоже ушли в лес. Местом для будущего лагеря избрали сухой остров за гарью в полутора километрах от жилья.

Материал предоставлен музеем Торошковской школы
«Лужская правда», 7 мая 2011 года